Том 9. Три страны света - Страница 70

К оглавлению

— Скажи, что моя фамилия Каютин.

Лакей удалился.

Каютин видел, как дамы расспрашивали его и потом шептались.

Через две минуты тот же лакей снова проголосил над его ухом:

— Какого звания… приказано узнать!

Каютин улыбнулся и с расстановкой произнес:

— Дво-ря-нин!

Лакей подернул плечами и выпрямился. Каютин смелее стал смотреть на невесту, которая лорнировала его.

— Откуда изволите ехать? — опять раздалось над ухом Каютина.

— Из Петербурга! — гордо отвечал Каютин. Лакей немного попятился в толпу и медленно осмотрел его.

— А куда изволите ехать?

— В К***скую губернию.

Лакей откашлянулся и удалился, а Каютин по-прежнему обратил все свое внимание на невесту.

Вдруг на стороне жениха сделалась суматоха, и старика — старшего брата — повели вон. Жених махал тоскливо руками и с жаром говорил что-то господину с густыми бакенбардами и старику, среднему брату, который чмокал губами и насмешливо улыбался одними глазами.

Невеста подозвала к себе господина с бакенбардами и спросила:

— Что такое случилось с beau-frere?

— Дяденьке дурно-с, маменька! — отвечал господин с бакенбардами нежным Голосом, который не очень шел к его плотной фигуре.

Это был будущий пасынок невесты, который, горя нетерпением иметь такую мачеху, звал уже ее нежным именем маменьки.

— Что же будем делать? — спросила невеста.

— Право, не знаю; дяденька теперь никуда не годится!

— Это все ваш папа! — с сердцем сказала невеста.

— Да я ему тоже говорил, маменька, что на дяденьку рассчитывать нельзя.

— Очень интересно! по его милости без шафера осталась! — подхватила невеста, горячась все больше. — Впрочем, я сама виновата: зачем позволила ему распоряжаться… просто срам: шафера нет! Точно как будто я бежала и венчаюсь потихоньку.

И невеста, добродетель которой была возмущена, вся вспыхнула.

— Что вы, маменька! — с ужасом сказал пасынок.

— Я все поняла, — запальчиво продолжала невеста, — я все поняла! он боялся, что молодые шафера будут над ним смеяться. Да, да! я это теперь ясно вижу!

Господин с бакенбардами раскрывал рот и закрывал: разгоряченная невеста не давала ему возражать. Дамы подвигались к ней все ближе и слушали с напряженным вниманием. Скоро она начала обращаться к ним, — на стороне невесты тоже сделалось смятение. Господин с густыми бакенбардами отправился к жениху; но невеста вдруг закричала:

— Pierre, Pierre!

Pierre в одну секунду стоял возле нее и ждал приказания.

— Видишь? вот налево, — сказала она, — молодой человек?

— Вижу, маменька! — радостно отвечал Pierre.

— Ну?.. — произнесла невеста.

Pierre вопросительно посмотрел на нее.

— Ну, проси его: не может ли… — с гневом сказала невеста.

— Быть у вас шафером?

— Ну, да! — свободно вздохнув, отвечала невеста.

— Сейчас… я спрошу у папеньки.

— Не нужно!.. я не хочу! поди и от моего имени попроси его заменить мне… но, боже, ты не знаешь по-французски, а он из Петербурга!

Лицо невесты выражало отчаяние.

— Научите, маменька: у меня память хорошая, — заметил будущий пасынок.

— Нет… только уж смотри, как можно вежливей… Его фамилия Каютин, он дворянин; так ты хоть повторяй чаще: мосье Каютин… слышишь? мосье!

Невеста раз десять повторила «мосье», и пасынок, заметив с радостью, что прежде очень хорошо знал французский язык, но забыл по недостатку практики, отправился к Каютину:

— Смею просить, мосье…

Но, заучивая мосье, он совершенно забыл фамилию Каютина. Каютин заметив волнение и умоляющие взгляды невесты, поспешил спросить его:

— Что вам угодно?

— Одно неприятное обстоятельство с моим дяденькой, которому следовало быть шафером… мой папенька женится, а мой дяденька очень ослабел и не может быть шафером…

— Так вы желаете, чтоб я его заменил? но я не одет, сейчас с дороги.

— О, ничего-с! мы все по-домашнему! — заметил пасынок и с гордостью осмотрел свой туалет.

— Позвольте мне переодеться!

— Нет-с, нет-с! сделайте одолжение, мосье…

— Пожалуй, я рад; но…

— Ничего-с, ничего-с!

И пасынок тащил Каютина прямо к невесте. Она потупила глаза, покраснела и быстро проговорила по-французски:

— Мосье Каютин, извините нас: мы…

— Помилуйте, я очень рад случаю познакомиться с вами, — отвечал Каютин тоже по-французски и ловко расшаркался. Невеста грациозно приседала.

— Pierre! отрекомендуй мосье Каютина папа, — жеманно сказала она.

И пасынок повел Каютина к жениху, который, ослабев от испуга и нетерпения, в изнеможении сидел на стуле. Радость его была трогательна при рекомендации нового шафера. Он обнял Каютина, расцеловал и дал приказание начинать обряд.

Жениха водили под руки, брата его шафера тоже поддерживали. Невеста томно глядела вверх и поминутно вздыхала, так что корсет ее трещал и скрипел.

Каютин измучился, держа венец, потому что невеста была страшно высока, а цветы делали ее еще выше.

Начались поздравления. По примеру других, Каютин подошел к руке невесты и почувствовал легкое пожатие. — Мосье Каютин, — сказала невеста, — я надеюсь, что вы до конца исполните вашу обязанность?

— Маменька, мы с ним поедем, — дружелюбно сказал пасынок.

Каютин разинул было рот, но невеста подала ему свою шаль.

— Потрудитесь подержать.

Он поклонился и взял шаль. Пасынок радостно засмеялся.

Все общество отправилось в деревню молодого, которая была в двух верстах. Новых лиц не прибавилось; вечер, благодаря рассказам Каютина о Петербурге, прошел скоро и весело. Молодая томно смотрела на Каютина и, улучив минуту, когда они остались вдвоем, шепнула ему: